Одетый в очень приличный костюм пожилой мужчина со всклокоченными седыми волосами схватил за плечо молодую цыганку и, протянув правую руку с судорожно скрюченными пальцами к ее горлу, срывающимся криком с

истеричными всхлипываниями орал ей прямо в лицо:

— Задушу! Крови, крови хочу!

Та дергалась, пытаясь безуспешно освободиться.

Он страшно выкатил глаза, на губах появилась пена.

Прохожие реально шокированные остановились, не понимая происходящего:

что это за маньяк посреди белого дня?

— Не зли меня! Я способен на страшное! Я могу разорвать в клочья! – неистово орал мужчина.

Цыганка, бледная, дрожала всем телом и готова была упасть в обморок. Ей на помощь подскочила вторая – намного старше, но сделать ничего не успела, поскольку мужчина схватил и ее за рукав.

Он издал какой-то нечленораздельный звук, прикусил нижнюю губу, лицо потемнело и вытянулось, глаза закатились. Конвульсии пробежали по его телу.

Страшно было смотреть на это. Что происходило с цыганками трудно описать – они как тряпичные куклы свисали в его цепких руках, неспособные произнести ни слова, потеряв всякую способность к сопротивлению.

Вдруг мужчина близко притянул старшую и прямо в лицо зашипел ей:

— Деньги! Кош-ш-шелек быстро! – и опять срываясь на крик: — Быстро или будет море крови!

Та уже почти ничего не соображая от ужаса, вытянула откуда-то из складок своей одежды и протянула ему кошелек. Мужчина отпустил молодую и выхватил кошелек.

— Кольцо! – орал он: — Я хочу кольцо!

Золотое кольцо перешло в том же направлении.

Картина была сюрреалистическая. Маньяк-грабитель?

Как только кольцо оказалось в руках мужчины, он отпустил цыганку. Те вдвоем, оглушенные и шокированные поспешили скрыться в ближайшем дворе.

Мужчина вдруг переменился: он пригладил волосы, поправил одежду, вытер платком лицо и улыбнулся. Повернувшись в сторону никем не замеченной из-за происходящего плачущей девушке лет 16-17, стоявшей неподалеку возле стены дома, он протянул ей кошелек и кольцо и немного извиняющимся тоном сказал:

— Возьмите, пожалуйста, это Ваше. Ну, не плачьте. Все хорошо. Просто у меня две недели назад цыганки обобрали жену, и я не мог не вмешаться, — и, поворачиваясь к нам (замершим прохожим, которых собралось к концу действия уже человек 20), добавил: – Я – актер драмтеатра.

Он повернулся и пошел прочь. Ему вслед раздались редкие аплодисменты еще пребывающих под впечатлением людей.